Острова в океане - Страница 38

– Я сейчас принесу! – Эндрю быстро побежал вниз.

– Тебе ничего не нужно, Дэв? – спросил Том-младший. – Я тогда пойду на мостик, а то нас тут слишком много.

– Нет, Том, спасибо. Господи, ну почему она не поддается, эта проклятая рыба.

– Она очень большая, Дэв, – сказал ему Роджер. – С ней так просто не справишься. Надо потихоньку вести ее на крючке и стараться внушить ей, чтобы она всплыла, где тебе нужно.

– Говорите мне, что надо делать, и я буду стараться, пока не умру, – сказал Дэвид. – Я полагаюсь на вас.

– Это еще что за разговоры – «пока не умру», – сказал Роджер. – Такими вещами не шутят.

– А я и не шучу, – сказал Дэвид. – Я серьезно.

Том-младший вернулся к отцу на мостик. Оттуда им виден был Дэв, весь напрягшийся и прикованный к своей рыбе, и Роджер, стоявший рядом с ним, и Эдди, придерживавший кресло. Эндрю поднес стакан с водой к губам Дэвида. Тот пополоскал рот и сплюнул.

– Полей мне на руки, пожалуйста, – сказал он.

– Как ты думаешь, папа, он выдержит? – шепотом спросил Том отца.

– Рыба очень большая, очень тяжелая для него.

– Мне страшно, – сказал Том. – Я люблю Дэвида и не хочу, чтобы какая-то поганая рыба его доконала.

– Никто этого не хочет – ни я, ни Роджер, ни Эдди.

– Надо нам быть начеку. Если мы увидим, что ему невмоготу, кто-нибудь должен перенять у него рыбу – ты или мистер Дэвис.

– До этого еще далеко.

– Папа, ты не знаешь его, как мы знаем. Он будет напрягать силы, пока не надорвется.

– Ничего, Том, не тревожься.

– Не могу я не тревожиться, – сказал Том. – Я один такой в нашей семье, что всегда тревожусь за всех. Может, это пройдет с годами.

– Пока что тревожиться не из-за чего, – сказал Томас Хадсон.

– Но, папа, как такому мальчишке, как наш Дэвид, одолеть такую рыбу? Он в жизни не ловил ничего крупнее, чем парусник или сельдь.

– Рыба вымотается в конце концов. На крючке-то все-таки она.

– Это чудище, а не рыба, – сказал Том. – И Дэвид так же не может освободиться от нее, как она от Дэвида. Просто не верится, что Дэв выловит такую рыбу. Все-таки лучше бы она попалась тебе или мистеру Дэвису.

– Пока что Дэв держится молодцом.

Они мало-помалу продвигались все дальше в открытое море, где по-прежнему господствовал мертвый штиль. Все чаще попадались скопления водорослей, совсем желтых от солнца на полиловевшей воде; порой белая, почти отвесно натянутая леска зацепляла за них в своем движении, и тогда Эдди протягивал руку и высвобождал ее. Когда он, перегнувшись через борт, отрывал напугавшиеся на леску водоросли и откидывал их в сторону, Томас Хадсон видел изрезанную морщинами кирпичную шею под полями старой фетровой шляпы и слышал, как он говорил Дэвиду:

– Она нас сейчас вроде как на буксире ведет, Дэви. Но чем дальше, тем больше она изматывается, плывя там, в глубине.

– Она и меня изматывает, – сказал Дэвид.

– У тебя голова не болит? – спросил Эдди.

– А ты ему надень что-нибудь на голову, – сказал Роджер.

– Не надо, я не хочу, мистер Дэвис. Лучше просто смочите мне волосы.

Эдди зачерпнул в ведерко морской воды и, сложив горстью ладонь, намочил мальчику голову и заботливо отвел волосы со лба.

– Смотри, если заболит голова, сразу же скажи.

– Я себя отлично чувствую, – сказал Дэвид. – Говорите мне, что делать, мистер Дэвис.

– Попробуй опять выбрать леску немного, – сказал Роджер.

Дэвид снова дернул леску – раз, другой, третий, но ему так и не удалось подтянуть рыбу хоть на дюйм выше.

– Ладно. Не трать попусту силы, – сказал ему Роджер и добавил, обращаясь к Эдди: – Намочи кепи и надень ему на голову. Ветра ни малейшего, вот и печет, как в преисподней.

Эдди окунул в ведерко полотняную кепочку с длинным козырьком и натянул ее Дэвиду на голову.

– Так мне соленая вода стекает в глаза, мистер Дэвис. Извините, но, честное слово, так хуже.

– Глаза я тебе сейчас промою, – сказал Эдди. – Роджер, дайте мне ваш платок. А ты, Энди, ступай принеси стакан чистой ледяной воды.

Согнув спину, упираясь ногами в перекладину, мальчик напрягал все свои силы, а катер все так же медленно скользил вперед. Справа по борту плескалась почти у самой поверхности стайка некрупной рыбы – макрели или тунца, и к этому месту уже слетались чайки, перекрикиваясь на лету. Но вся стайка скоро ушла в глубину, и птицы опустились на воду, ожидая, не появится ли она снова. Эдди обтер Дэви лицо, потом, снова окунув платок в стакан с водой, смочил ему шею и руки, а под конец намочил платок еще раз, слегка выжал его и положил мальчику на затылок.

– Ты скажи, если голова заболит, – повторил он опять. – Это никакое не малодушие. Это просто разумно будет. Штиль мертвый, и солнце печет так, что чертям тошно.

– Да я, правда, хорошо себя чувствую, – ответил Дэвид. – Вот только плечи болят и руки, а так все ничего.

– Это пускай болят, – сказал Эдди. – Это ты привыкай, скорее мужчиной станешь. Мы только не хотим, чтобы тебя хватил солнечный удар или чтоб у тебя от натуги жила лопнула.

– Что рыба дальше будет делать, мистер Дэвис? – спросил Дэвид. Голос у него был какой-то пересохший.

– Вероятно, то же, что и сейчас. А может, начнет кружить под водой. А может, всплывет.

– Надо же ей было уйти на такую чертову глубину, теперь у нас слишком мало лески, чтоб свободно маневрировать, – сказал Томас Хадсон Роджеру.

– Главное, что Дэви удалось задержать ее на этой глубине, – сказал Роджер. – Теперь она скоро изменит тактику. И вот тут-то мы ее возьмем в оборот. Ну-ка, Дэв, попытайся еще раз приподнять ее.

Дэв попытался, но и эта попытка ни к чему не привела.